Подготовка к ней велась основательно: годом раньше русские войска, прибыв к Казани на судах, заложили на правом берегу, напротив вражеского города, крепость Свияжск, позволившую блокировать подступы к татарской столице со стороны Волги. В августе 1552 года к Казани подошло огромное войско во главе с Иваном IV и, обложив город, принялось обстреливать его. Под руководством немца Размысла и воеводы Александра Горбатого велся подкоп под стену казанской крепости. В ночь на 2 октября в подкопе были заложены 48 бочек пороха. После взрыва начался штурм крепости. Невзирая на героическое сопротивление горожан и большие потери, русские войска захватили Казань, взяв в плен хана Ядигер Мухаммеда, которого затем крестили в Москве. Уже 11 октября 1552 года, через неделю после падения Казани, Иван IV отправился в Москву. Известие о рождение сына Дмитрия царь получил на полпути, неподалеку от Владимира. «Едва наступили морозы, Иван поспешил в Троицу, где монахи окрестили его сына царевича Дмитрия. Но, когда кончилась зима и наступили первые весенние дни, Иван вдруг занемог тяжким огненным недугом. Он бредил в жару, перестал узнавать близких людей. Кончины его ждали со дня на день» (1). Как мы уже указывали выше наряду с набожностью, Иван неожиданно заболевает и также неожиданно выздоравливает, а вместе с окончанием болезни сильно меняется в противоположную сторону, отстраняет большинство своих сподвижников по Избранной Раде во главе с Адашевым и Сильвестром, а через несколько лет вводит опричнину. Можно сказать, что делает он это по причине заговоров и боярской борьбе, возникшей в момент болезни, в том числе выдвижения Старицких, но, по моему мнению, обстоятельства болезни Ивана нуждаются в дополнительном исследовании.

В период между 1553 и 1559 годами Иван с Избранной Радой проводит целый перечень реформ, мы не будем подробно останавливаться на этом вопросе, отсылая любопытных к книге А.А. Зимина «Реформы Грозного царя» (4). Отмечу лишь, что реформы касались по большинству церковной и судебной жизни. Первой крупной Ивановой реформой было принятии нового церковного уложения - Стоглава. «Стоглав (памятник обычно содержит 100 глав, отсюда и его заглавие) написан в виде ответов на вопросы о церковном «строение». Эти вопросы (написанные от имени Ивана IV) содержали своеобразную программу реформ представленную правительством на рассмотрение церковного собора. Однако они были лишь составлены по распоряжению царя, а не им самим» (4). «Говорилось в Стоглаве о необходимости избрать беспорочных священников и игуменов, чтобы они внимательно исполняли свои обязанности. В царских вопросах критиковалось судопроизводство в церковном суде, ибо святители, как и светские судьи, не брезгали взиманием посулов, а само судопроизводство отличалось волокитой» (4). В 1550-е годы было проведено еще несколько реформ, из которых одной из важнейших была – отмена кормлений. В данном случае на место бояркормленщиков ставились выбранные на местах губные и земские старосты: там, где существовало дворянское – помещичье – землевладение, старосты избирались из числа дворян; в иных случаях местные органы возглавляли представители черносошного крестьянства.

Наряду с покорением Казанского ханства у Руси появился другой не менее могущественный враг. В середине 16 века Ливония, лишившаяся к тому времени поддержки со стороны Священной Римской империи и разделяемая внутренними конфликтами, переживала глубокий кризис. Рано или поздно она все равно попала бы под власть более сильных соседей – Польши, Швеции или Руси. Для Руси присоединить Ливонию было наиболее важно в силу её географического положения: тогда именно через ливонский город Нарву велась торговля русских с западноевропейскими странами. Поводом к войне стала неуплата Ливонией дани, которую предусматривало перемирие 1503 года. 17 января 1558 года русские войска под руководством, заметьте, татарского хана Шах-Али и воеводы Михаила Глинского вторглись в пределы Ливонии. В течение полутора месяцев они опустошили её восточную часть, после чего вернулись восвояси. Поскольку ливонцы требуемую дань так и не собрали, то война продолжилась. В мае-июле были взяты крепости Нарва, Нейгаузен, Дерпт (Юрьев). В 1559 году русским войскам подчинилось большинство городов Ливонии. После этого по предложению Адашева было заключено перемирие. 31 августа 1559 года магистр Ливонского ордена Готард Кетлер передал свою страну под протекторат Польско-Литовского государства. Это означало, что для Руси предстоит вести войну не только с ливонцами, но и с поляками. Вскоре права на Эстляндию предъявили Дания и Швеция. Тем самым попытки Адашева умиротворить Ливонию предоставлением свободы вероисповедания и многочисленных льгот не привели к желаемому результату. Это лишь помогало врагам собирать новые силы для борьбы. Следовало наоборот проводить по отношению к Ливонии более жесткую линию. Примерно так настаивали родственники царя Захарьины-Юрьевы, мечтавшие свергнуть временщика, то есть Адашева. Иван Васильевич начал тяготиться опекой своих давних советников. Как показывал ход Ливонской войны, обещанная попом Сильвестром и Алексеем Адашевым Божья помощь не помогала. Последней каплей , переполнившей царскую чащу терпения, стала трагическая смерть жены. Её Иван Васильевич горячо любил и во многом под её благотворным влиянием смирял одолевавшие его страсти. Как показали новейшие исследования, царицу отравили солями ртути. «Царица умерла в начале августа 1560 года и недоброжелатели тотчас пустили слух о том, что её «очаровали»- околдовали враги. Тень подозрения падает на бывших правителей. Созванный в Москве собор осудил их как ведомых злодеев. Сильвестра перевели на Соловки на вечное заточение. Адашев остался в Юрьеве, но был взят под стражу. Вскоре он впал в «недуг огненный» и через месяц два умер» (1). Такой бесславный конец Избранной Рады, конечно, трудно понять все мотивы обстоятельств перемен Ивана Грозного и действительно ли Сильвестр с Адашевым были виновны в смерти царицы, если да, то какие цели они преследовали, только ли власти им не хватало. После ареста Адашева и Сильвестра царь становиться уже не тем, исчезают последние запасы его стойкости и доброты, со всей яростью он обрушивается на своих противников уже не разбирая, кто свой, кто чужой. Бросает частые молитвы с чтением Библии и придается потехам и забавам. «Во время многочисленных пиров он устраивал пляски со скоморохами и заставлял гостей напиваться до бесчувствия. Все это сопровождалось безудержным развратом» (3). На данных мероприятиях выдвигаются новые сподвижники царя Алексей и Федор Басмановы. Далее последовали расправы над теми, кто так или иначе был связан с Адашевым или высказывал недовольство действиями царя. Сначала дело ограничивалось пытками и ссылками, но уже в 1563 году начались казни мнимых врагов и просто убийства, которые нельзя было как либо оправдать. Далее царь, удрученный бегством Курбского в Литву, начинает творить довольно странные вещи. «Посетив Троице-Сергиев монастырь, он добрался до Александровской слободы и оттуда отправил два послания» (3). В своем первом послании царь выступил с жесткой критикой бояр, архиепископов, окольничих, игуменов и прочего люда. Во втором послании сказал что «оставил государство свое и поехал где веселитися» (3). Довольно странное решение оставить страну не в самое лучшее её время и уехать «веселитися» Тем более что царь пользовался большой поддержкой народа, именно простолюдины настояли на возвращение Ивана, на царство. Иван Грозный стал, пожалуй, чуть ли не единственным правителем в истории России, который бы так часто отрекался от престола, а затем вновь приказывал присягать ему! И перед смертью тоже (как считают историки по психическому нездоровью или просто ради забавы) передал власть татарину Симеону Бекбулатовичу, причем именно в этот момент вдруг Иван Грозный начал каяться в совершенных им преступлениях и составил знаменитый Синодик со списком казненных, приказал каждый год поминать их. Можно сказать, конечно, что царь был удручен смертью сына Иван Ивановича, осознал свои злодеяния, но странно ведь это происходит, когда номинально на троне находился Симеон Бекбулатович. Но оставим на время данные споры и перейдем непосредственно к опричнине, мотивы которой остаются не до конца ясными. Цель была сломить противников Ивана Васильевича, но эту политику проводили в основном не царские войска, а прибывшие иностранцы. «Среди опричников было довольно много иностранцев, некоторые из них, вернувшись на родину, написали воспоминания о своем пребывании в Московии. К их мемуарам следует отнестись с осторожностью, однако вовсе игнорировать нельзя: в них сохранились многие уникальные данные об опричнине, которые не могли найти отражения в русских официозных источниках. Одним из таких авантюристов был уроженец Вестфалии Генрих Штаден, около 12-ти лет проживший на Руси. Откровенность и простодушие, с которыми он описал свои опричные подвиги, делают его записки весьма ценным источником. Так, «когда великий князь со своими опричными грабил собственную землю, города и деревни, душил и побивал насмерть всех пленных врагов» (18) . Все награбленное в Новгороде свозилось в один из загородных монастырей. После того как Штаден понял, что все это Иван Грозный оставит себе. Немец направился в новгородскую глубинку, хватал множество людей и подвергал их пыткам, узнавал, где можно поживиться, а после этого грабил монастыри, церкви и подворья. Он не боялся врываться даже в княжеские дома и, перешагивая через трупы знакомиться с их «девичьей.» Итог новгородского похода Штаден повел так: «Когда я выехал с великим князем, у меня была одна лошадь, вернулся же с 49-ю, из них 22 были запряжены в сани, полные всякого добра» (18) . Как следует из рассказа, мародерством и убийствами безнаказанно занимались многие опричники. Их жертвы никем не подсчитывались» (3). Таким образом, мы видим много иностранцев, часто немцев, в том числе окружение Ивана Грозного, что несколько странно, так как именно в это время великий князь предпринимает активные военные действия против балтийско-немецкой Ливонии. Следует обратить внимание на рисунок, так западноевропейцы представляли опричнину в России. В принципе это не совсем соответствует истине, до сих пор бытует мнение, что опричники часто ездили с привязанной собачьей головой, я думаю, это выражение не следует принимать буквально.

Предпосылки осуществления коллективизации
К концу 20-х годов в развитии индустрии был достигнут такой уровень, который позволил развернуть строительство гигантских тракторных заводов в Харькове и Челябинске, двух заводов по производству комбайнов, мощного завода по выпуску, моторов для тракторов, а также в скором времени достроить сталинградский тракторный, завершить реконструк ...

Крестьяне-старожильцы и порядчики.
В Московском государстве на землях государственных, или черных, дворцовых, монастырских и частновладельческих было две категории крестьян. Одну из них составляли крестьяне, крепко усевшиеся на местах, издавна жившие в данных селах и деревнях, старожильцы. Эти крестьяне в черных волостях назывались также тяглыми, письменными или численны ...

Преобразования в деле судопроизводства
Сознавая , что неэффективное управление может угрожать международному положению государства , Павел I придавал большое значение политической централизации и бюрократической рационализации . При этом он уделял особое внимание центральным органам , которые с петровских времен находились под руководством коллегий . Организационная структу ...